Пробы пера :)

[Света и шоколадка Пегги]

Вот увидела, что Татьяна делится своим произведением, и захотелось тоже поделиться надеюсь никто не будет против.

Пишу я давно, в основном маленькие рассказики, но есть и достаточно увесистое произведение. Тут пока хочу выложить пару маленьких) они, возможно, кому то покажутся... слишком наивными и "подростковами", но рада буду любым комментариям, правда ну, с Богом:

"Волосы в пучок, и не послушные пряди, по-утреннему, падают на сонное лицо. Темная, помятая после ночи, футболка. Это футболка ее любимого мужчины. Руки греет - она держит кружку. Кофе и утро - вот такая жизненная классика. Он, напротив, рядом, близко. Что-то думает о планах на день. В планах нет ее: она в его жизни и этого хватает. Утро вместе - давно не испытание для них. Они говорят, шутят, молчат и смотрят в глаза. Им хорошо вместе, несмотря на время суток, окружающих людей и их настроения. На кухне шумит улица: врываются звуки сквозь открытое окно и оседают пылью на солнце в ее комнате. Он смотрит на ее колени и улыбается знакомым родинкам. Они наверно тоже, как и она, любят его. А потом, как обычно бывает, кофеин попадает в кровь, и сердце начинает быстрее стучать. Она смеется громко, звонко и говорит так много: что-то о книгах, фильмах, кошке; о сестре и подростках; о работе и машинах. Он называет ее «бестолочь» и помогает выбрать свитер, в котором она поедет к маме. А потом наперегонки, кто первый займет ванну…

А ванне, наедине с собой, упавши на колени, она будет сильной. Сдвинув брови, как обычно бывает, когда она хмурится, она сдержит давящие слезы в горле. Распустит волосы и постарается наладить сбившееся дыхание. Руками по волосам выпрямляя спину. Встанет, посмотрит в зеркало уставшими глазами и возьмет себя в руки: никто не виноват, что она слишком умна, чтобы не заметить, что он не любит ее, да и не любил никогда. Слишком знает его запах, чтобы по собачьи не учуять чужой, женский парфюм, на его шеи. Слишком знает вкус его губ, чтобы по-женски, не почувствовать привкус помады. Слишком знает… просто слишком любит, чтобы позволить себе быть счастливой дурой. Он не любит ее, но он в ее жизни - и этого хватает..."

"Господь, я давно с тобой не говорила. Я счастлива была, и, кажется, не нуждалась в тебе. За те дни, тебе спасибо. За него спасибо. Ты знаешь, он же мне признался, что любит. Понимаешь? Сказал это первый раз, за наши годы. Я ведь говорила это много раз ему, да и полюбила я наверно быстрее, чем он. Все знают, как я его… сильно. Просто люблю его любить. Мне дышать без этого сложно. Вот говорю тебе об этом, а у самой голос дрожит, как страшно. Он сейчас спит, а мне вот, не спиться. Он мне «люблю» сказал, Господи. Зачем же ты меня к нему так привязал? Я ведь жить без него не сумею, сломаюсь, воздухом захлебнусь. Извини, что голос хрипит и слезы во время беседы. Просто знаешь, он ведь… обнял меня во сне, прижал, как прижимает уже не первый год, и слово это прошептал. «Люблю» говорит, «люблю». По имени назвал и в плеч поцеловал, он даже не просыпался. Во сне признался. Господи, только ведь имя не мое было. Понимаешь, это ее имя было. Первый раз, за наши годы он признался мне в любви… к ней.

Господь, помоги мне дышать."

Что скажите?

[КсюХ@ и Джессик@]

мне понравилось.

пишите еще

[Света и шоколадка Пегги]

мне понравилось.

пишите еще

Спасибо

Если найдутся желающие, я выложу частями еще и большое свое "произведение") оно правда очень тяжелое и грустное: о войне, любви и верности.

[Льдинка и Марси]

Давайте ещё!

[Света и шоколадка Пегги]

Давайте ещё!

Ночью выложу начало большого рассказа сейчас на работе, на планшете только три маленьких рассказа. А третий, боюсь, может вызвать бурю негатива... Но рискну:

"Прости, что больше не люблю тебя. Совсем. Ни капельки. После стольких лет не осталось ничего. Только пара фотографий, где мы вместе. Прости, что больше не отвечаю на твои звонки. Прости, что игнорирую твои сообщения. Ты мне не нужен. Прости, что не звоню сама. Прости, что больше не увидишь меня. Прости, что мы больше не будем жить вместе; больше не будем пить с тобой чай; больше не будем смотреть вместе телек. Прости за то, что ты не будешь на моей свадьбе. Прости за то, что не увидишь моих детей. Прости за то, что я не назову сына твоим именем. Прости за то, что я не буду плакать на твоем плече и просить совета, когда плохо. Прости, что я больше не люблю тебя.

Прощаю за то, что ты никогда не любил меня по настоящему. Прощаю за то, что тебе всегда было наплевать на меня. Прощаю за то, что я нужна тебе словно "игрушка": поиграть в любовь на пару дней, а потом пропасть на месяца. Прощаю за то, что бил. Прощаю за то, что не заботился, да и не заботишься, обо мне. Прощаю за то, что был несправедлив. Прощаю за тех девиц на ночь. Прощаю за то, что никогда не любил нас по настоящему.

Не прощу никогда за маму. Не прощу только за нее. Слышишь, папа? Никогда! "

[Margi]

Можно с критикой?

Предложения слишком короткие, емкие...Как в методичке"Пришел, увидел, победил". Суть...шикарна. Фантазии обрубает текст. У Тани...эмоциональнее, глубже описание...Не знаю как объяснить. Гладкости и глубины в тексте не хватает...сюжет хороший!

Удачи!

Все строго ИМХО)))

[Света и шоколадка Пегги]

Можно с критикой?

Предложения слишком короткие, емкие...Как в методичке"Пришел, увидел, победил". Суть...шикарна. Фантазии обрубает текст. У Тани...эмоциональнее, глубже описание...Не знаю как объяснить. Гладкости и глубины в тексте не хватает...сюжет хороший!

Удачи!

Все строго ИМХО)))

Точно выложу большой рассказ, там как раз предложения более развернутые) но у нас с Татьяной стиль разный впринципе но спасибо за критику

[Галка Муран&Рикки]

Мне очень нравится!!Очень-очень!! Сильно!

[Юля и Десси]

Ждем!

Первые три лично мне понравились

[wina]

ловите помидорку: грамотность страдает... в л/с скину, где

[Olgusia&Pitt]

ну много есть к чему придраться, только неохота)) закидают помидорами))

[КсюХ@ и Джессик@]

ждем большой рассказ!

[Льдинка и Марси]

У Тани...эмоциональнее, глубже описание...Не знаю как объяснить.

Дайте, пожалуйста, ссылку!)

[Dashka&Dina]

ждем большой рассказ!

Дайте, пожалуйста, ссылку!)

+1

[Света и шоколадка Пегги]

Друзья мои, я в горе и печали вчера по всем компьютерам искала свой рассказ... и поняла, что во время переустановки системы стерлась вся папка с моим творчеством. Этот рассказ откапала только в первоначальной виде, без 5-летней корректировки так что в ближайшие выходные усядусь восстанавливать его, и сразу начну выкладывать частями...

[Маша и Джаспер]

Что скажите?

ЭТО ПОТРЯСАЮЩЕ! У МЕНЯ МУРАШКИ. Я в восторге. Всё читаю теперь. Вам нужно писать. Мне стыдно теперь. Что у меня фигня какая-то эээх, то,что вы пишете так реально. Так живо.

[Фифочка]

Можно с критикой?

Предложения слишком короткие, емкие...Как в методичке"Пришел, увидел, победил". Суть...шикарна. Фантазии обрубает текст. У Тани...эмоциональнее, глубже описание...Не знаю как объяснить. Гладкости и глубины в тексте не хватает...сюжет хороший!

Удачи!

Все строго ИМХО)))

Поддерживаю!

Это не рассказы, это зарисовки.

Слишком много надрыва, к нему быстро привыкают, он надоедает и перестает вызывать эмоции. Такие кусочки в большом произведении "углубляют" его, в меньшем - .

Про папу очень понравилось...

Пишите еще!

[Марина & Аделюшка]

Правда очень здорово... до мурашек

[Света и шоколадка Пегги]

Итак, я наконец то добралась до рукописи и занялась правкой. Первые кусочку готова выложить Надеюсь Вам понравится.

"ВСПОМИНАЯ ВЕЧНОСТЬ"

«В каждой сказке должно быть хоть чуть-чуть правды жизни, а в каждой жизни должна быть хоть капелька от сказки. И поэтому главные герои должны жить счастливо.

Но обязательно умереть»

Жили-были…. Хотя нет, знаете, так начинать нельзя. Ведь с этих слов обычно начинаются дивные сказки, которые рассказывают детям, а моя история совсем не похожа на сказку. То есть Наша с ним история. Слог будет не так красив, потому что сложно вспоминать то, что так отчаянно заставляли забыть. Наша история кровоточит, но мне нужно поделиться болью. Мне нужно рассказать… отпустить.

Мы познакомились…. Да, неважно где и как. Факт - остается фактом: это случилось. Должно, наверное, было случиться. Я была одна, а он никогда не был одинок. Мы вообще были разные, и, наверное, именно это так притягивало нас: мы были самыми большими загадками друг для друга.

Странно, но однажды я проснулась и поняла, что люблю его. Вот так просто и без лишней лирической дури. Я помню тот день: было пасмурно и холодно, и кажется, шел дождь. Именно тогда я осознала, что люблю: почувствовала это так же ясно, как Вы можете чувствовать дуновение ветра на своих плечах. Но я не стала говорить ему об этом в тот день. А зачем ему это знать? Ведь я действительно любила, а не просто была глупо влюблена. Влюбленность от любви и отличается тем, что любовь не требует громких слов и банальных признаний: ей даже не нужны ответные чувства. Любовь – это свобода. Когда любишь всем сердцем, не думаешь об измене - ты веришь человеку; не думаешь о смерти - ты живешь. Когда любишь, ты не думаешь о боли – она внутри тебя, но ты ее не чувствуешь. Любовь – это бомба в моем организме, запускаемая с красной кнопки. И эта кнопка всегда находилась в его руках. Видно так было решено давно и совсем не нами. Но я поняла это позже… гораздо позже.

Сначала мы были друзьями. Ну, может чуть больше: мы болтали ночью по телефону и глупо волновались перед встречей. Мы проводили друг с другом почти 24 часа. Конечно, как и всегда, была и животная страсть: желание завоевать, добиться, поиграть. Но со временем, как-то совсем не заметно, мне стало не хватать его по утрам, захотелось готовить ему завтраки. Неожиданно, я стала скучать по нему. Когда впервые ловишь себя на мысли, что ты думаешь о человеке, о котором, собственно, думать и не должна, это как бы такой «звоночек», что человек поселился в твоей голове, а возможно и ниже. Мне стоило об этом задуматься.

Наш первый поцелуй не отличался особой романтикой. Это было ночью в клубе, мы сидели с друзьями и отмечали очередную пятницу. Кто-то предложил сыграть в бутылочку. Так глупо, вроде взрослые люди и такие детские игры, но все же алкоголь мастер своего дела. Мы согласились. По правилам девушки решали, куда будут целовать. Я целовала всех в щеку т.к большего не хотела, да и не настолько была пьяна. Но все изменилось, когда старичок «Jack Daniel's» указала на него. Я сомневалась, но алкоголя хватило, чтобы подавить мою робость, и я прикоснулась к его губам. Он как будто знал, что я это сделаю: совсем не был удивлен, я бы сказала, был слишком уверен. Он лишь сильнее прижался ко мне, и я разомкнула губы. Это был наш первый поцелуй.

«Знаешь, бывает глоток больше глотки,

вот и любовь много больше меня»

Итак, мы начали встречаться. Не хочу утруждать Вас не нужными подробностями и деталями. Просто я любила его, а он был всегда рядом. Мы были вместе: поцелуи были нежные, секс страстный, а ссоры жаркими. Наши отношения были всегда на краю эмоций: или пьянящее счастье, или сводящая с ума ярость. Да, когда мы ругались, наша злость не знала границ – мне иногда кажется, что мы были способны на убийство. Нас не смущало ничто, и никто. Но мы не могли долго друг без друга, поэтому быстро мирились. Примирение, было похоже не танец двух огней: в нас обоих вспыхивала страсть. Мы обнимались, целовались, царапались и плакали - это была животная страсть, дикость. Сначала мы не воспринимали все серьезно. Пустили все на самотек и просто наслаждались жизнью, друг другом. Мы были красивой парой и многие нам завидовали. Мы старались никому не рассказывать о наших отношениях. «Счастливых не любят» - я всегда помнила эти слова. Мы с ним всегда понимали друг друга, и это, пожалуй, было нашим отличием от всех других пар. Полное взаимопонимание, при том, что мы были как два полюса – совершенно разные! Земля и небо, воздух и вода – он и я.

Так прошел год. Мы сняли квартиру и стали жить вместе. Он был обеспеченным парнем с богатыми родителями, я была обеспеченно девушкой с не менее солидными «корнями». Мы учились в лучших университетах города и ездили на хороших машинах. Мы не знали слов «нельзя», «запрещен», «дорого» и «нет». Все было для нас, все было нам под силу. Мы ходили в клубы и баловались наркотиками. Мы курили и пили дорогой алкоголь. Мы ходили на стриптиз и занимались сексом втроем. Мы ходили в театр и смотрели постановки известных режиссеров. Мы приглашали друзей на яхты наших родителей и катались по Неве. Мы были всемогущи – так нам казалось. Мы – это он и я, и никак больше. Мы не воспринимали себя отдельно. Мы привыкли друг к другу. «Близнецы» - так называли нас друзья, как в какой-то попсовой песни. Мы были теми избалованными детьми, которых Вы так не любите. Рассказывая сейчас Вам эту историю, мне даже, наверно, слегка смешно. «Наверно» - потому что я забыла, что значит смеяться, а «смешно», потому что на тот момент, мы даже понятия не имели как скоро наше иллюзорное «всемогущество» полетит ко всем чертям, и развалиться, как дурацки карточный домик.

Со временем мы повзрослели и стали понимать, что все серьезно, стали беречь наше чувство. Клуби и наркотики ушли в прошлое, да и секс втроем не казался хорошей идеей. Вечер дома перед фильмом и в обнимку – стал привычной картиной. Нас иногда, в шутку конечно, но даже подташнивало от собственной приторности. Как то мы смотрели фильм, сейчас я уже не вспомню названия, фильм был о войне. Он смотрел его очень внимательно и невзначай сказал, что понимает тех солдат, которые «бросаются под танки» и «рвутся в бой». Я улыбнулась и прижалась к нему. «Понимает он» - иронично пронеслось в моей голове, «глупый». Я даже представить не могла, насколько серьезно были сказаны эти слова…

«Единственное, что ты должна помнить - это то, что тебя это не касается!

Потому что, если ты позволишь, чтобы это тебя касалось - ты пропала...»

Мы жили вместе. Мы купили котенка: хотели проверить, сможем ли мы вырастить из нее «хорошую» кошку и какие мы будем «родители». Назвали ее Шлепа. Вот так у нас появилась своя, пусть маленькая, но «семья». Я любила. И моей любви вполне хватило бы на нас обоих до самой старости. У нас бы были чудные дети и красивые внуки. Но это были лишь мечты, которые, как оказалось, не всегда обязаны сбываться.

Мне исполнилось 22, ему 24. Смешно: наши дни рождения были в один день. Мы познакомили друг друга с родителями. Все серьезно. Его мама называла меня «доченька», мой папа называл его «сыночком». Нам все так же нравилось смотреть фильмы дома. Вечером, но уже втроем: он, я и Шлепа. А иногда к нам приезжала его сестра, которой было четыре. Тогда мы ходил в зоопарк или на карусели. Все вместе прыгали на батутах и ели сахарную вату. А потом засыпали все вместе на нашей большой кровати: в одежде и липкие от ваты.

Я помню, как он признался мне в любви. Было лето, и в тот день тоже шел дождь. Как будто небо заранее оплакивало этот союз. Мы вбежали в кафе, мокрые насквозь. Мы смеялись и вытирали друг друга бумажными салфетками. Посетители смотрели на нас и улыбались, ведь это, правда, было смешно. Мы сели за столик, заказали два молочных коктейля и болтали. Говорили о прошлом и политике, о моде и музыке, о друзьях и врагах, о фильмах и магазинах. Говорили быстро, не обдумывая фраз, не подбирая слов. И вдруг он сказал, так, между прочим «Я люблю тебя». «Я люблю тебя» - мгновенно ответила я. Мы замолчали на секунды, смотря друг другу в глаза. А потом засмеялись так, как никогда в жизни. Громко, искренни и абсолютно счастливо. Я знала, что он говорит искренно, а он знал, что я говорю честно. Признания, которые сделаны неожиданно – всегда самые настоящие. До того дня, мы никогда не говорили друг другу этих слов. Правильно говорят «Если человек научился выговаривать три этих слова, скоро он забудет, что они значат», а мы не научились. Мы знали, что они значат и хранили это бережно, не растрачивая на слова. Мы любили. Нам никто не был нужен. Был Он, Я и Шлепа - наша маленькая девочка.

«Когда Купидон пронзает нас своими стрелами, мы не чувствуем боли. Больно становится лишь тогда, когда он вырывает их обратно»

Мы проснулись от звонка телефона - звонила моя мама. Она сказала, что началась война. «Война» - пронеслось у меня в голове. Сначала ничего не менялось: те же вечера в обнимку, тот же театр, та же учеба, те же поцелуи, те же ласки, тот же секс. Прошел месяц, и мир не менялся: люди не менялись, жизнь тоже не менялась, так мне тогда казалось. Казалось война идет на другой планете, где нет смерти. Но все же война шла на земле, и она не собиралась кончаться. Политики кричали с трибун и пророчили нашу победу. Теперь они не защищались, они наступали. Они потеряли голову от силы, хотя могли все закончить. Но они не остановились. Мир не менялся, а война продолжалась.

Как то он пришел домой и так спокойной сказал «Я ухожу на войну». Я стояла как вкопанная, пытаясь понять, шутка это или нет. Когда я все же поняла серьезность его слов, для меня эти слова, где то глубоко внутри, отчеканились, как приговор. Но я всегда его поддерживала, и это не было исключением. Он объяснил, что окончил военную школу, и для него открыты двери Спецназа, конечно не без связей родителей. Помню, ответила я ему только одно - «Хорошо. Только обещай вернуться». Но он не пообещал: он никогда не давал мне обещаний, которые мог бы не сдержать.

Продолжение следует...

[Dashka&Dina]

Скоро продолжение?:)

[Света и шоколадка Пегги]

Скоро продолжение?:)

Приятно, что кто-то читает) обязательно, если будет не сложно, напиши свое мнение

Итак, продолжение....

«Моя жизнь расписалась на «до» и «после» тебя.

Я теперь не личность, а просто твоя.

Если захочешь, камнями забей, сломай, затопчи, морально убей.

Даже так… хоть на грамм я не стану быть меньше твоей»

Он уехал. Конечно, было сложно, ощущение, как будто меня разорвали и отправили почтой в никуда. Постель казалась слишком большой, а одеяла слишком холодными, а в квартире я чувствовала запах его парфюма. Он знал, как я волнуюсь, поэтому его письма приходили постоянно, без задержек и отлагательств. Его письма держали меня в равновесии, на плову что ли. Он писал о «своих ребятах» и немного о своих «заданиях». Много писать о его местонахождении ему не разрешали, что, честно говоря, меня очень напрягало. Он писал, что скучает по мне, о том, какой ад там творится, и о том, как он рад, что он здесь. Смешно, наверное, звучит: как можно быть рад тому, что находишься в аду?! Говорил, что готов пройти все круги ада, если это ради жизни хоть одного ребенка и меня…. Он защищал меня, как и всегда. В последнем его письме, он сообщил, что у него оставалось последнее задание. И я пожелала ему удачи.

Письма прекратились.

Шли месяца.

Писем не было.

«Мы ждали завтрашний день

Каждый день ждали завтрашний день»

Я днем и ночью смотрела телевизор, читала газеты и перерывала интернет. Как охотничья собака искала любые упоминания, зацепку. Любые новости вызывали дрожь. Паника стала моим нормальным состоянием. Я перестала есть. Я настолько любила его, что мысль о том, что я могу его потерять вызывала нервную рвоту. За несколько недель я похудела на 10 килограмм. Вид у меня стал весьма жуткий. Почтовый ящик я проверяла каждое утро и вечер. Телефонный звонок вселял секундную надежду и мгновенно разрушал все мечты. На лекциях я не могла ни о чем думать, лишь судорожно грызла ногти. Я не могла найти себе места и перестать думать. Равновесие было нарушено, червь паранойи грыз мои нервы. Искусанные в кровь губы и бледное лицо стали моей визитной карточкой. Знаете, говорят, любовь может свести с ума, она может помутнить рассудок и покрыть пеленой глаза. Знаете, да. Она может.

Он не писал.

Я легла в клинику.

Два месяца меня пичкали таблетками и кормили через трубочку. Он не писал. Успокаивающие лекарства превратили меня практически в растение. Я не паниковала, не расстраивалась, даже не чувствовала. Я не смотрела новости, только добрые детские мультики. Он не писал. Со мной говорил психолог. Со мной сидела нянечка. Было много-много внимания, абсолютно не нужного и бесполезного внимания. Я просто лежала в палате и смотрела в потолок. Белый-белый потолок. Ничего домашнего, все холодное и чужое. Стеклянные стены, капельницы, провода – это должно пойти мне на пользу. Мысль материальна. Надо было это твердо запомнить.

Действительно легче мне стало только после приезда его сестры. Она зашла в мою палату и легла ко мне, не говоря ни слова, просто легла рядом. Мы лежали вместе целый день. Я, то плакала, то улыбалась. Она обнимала меня так сильно, так крепко, как он обнимал меня, когда мы все вместе засыпали на кровати. Такая маленькая девочка и такие крепкие объятья. Теплые воспоминания заполнили эту комнату, в ней появился туман надежды. Надежды, что все это просто сон, паршивый и грязный сон. Мне кажется, мы думали с ней об одном, вспоминали одинаковые моменты. Я не могла понять, как она справляется со своей болью. Она ведь как я. Она так же любила Его, и так же теряет Его сейчас. Но она спокойна. Все-таки дети гораздо умнее взрослых. Они что-то знают, что взрослые уже забыли, и поэтому они, гораздо мудрее в вопросах «повышенной сложности». Когда она уходила, она поцеловала меня в лоб, как ребенка. Глупого не смышленого ребенка. А я заплакала.

«Это невыносимо сложно: быть другой и смотреть в глаза прежним»

Спустя три месяца меня перевезли к родителям. Там мне сообщили, что Его взвод взяли в плен. «В плен» - это отдалось в моей голове с такой силой, что я согнулась от боли и упала на пол, кричала как сумасшедшая. Такая и была. Кричала секунд 10, а потом замолчала. Посмотрела на маму, на папу, взглядом, который они хотели бы забыть, и села на свою кровать. Просто сидела. Они что-то говорили, успокаивали, пытались объяснить, а я не слышала. Да и не слушала. Я забыла значение всех слов, знала только, что означает фраза «Взяли в плен». Абсолютно четко понимала ее значение. Плен.

К нам пришел, какой-то мужчина в солидном костюме и сказал, что будет приходить каждую неделю и сообщать последние новости. Сказал, чтоб я не верила телевизионным новостям. «Там политика, там нет жизни» - сказал он.

«Паранойя - это когда собственным пальцем проводишь по своим же губам и вздрагиваешь... потому что на секунду тебе кажется, что это делает он»

Ко мне продолжал ходить психолог. Хороший психолог, за хорошие деньги. Странно, что в наше время слово «хороший» является синонимом слова «дорогой». Честно говоря, хреновый был психолог. Он выписывал мне все больше не нужных «хороших» таблеток. Я почти никогда не говорила с ним, я вообще мало с кем говорила. Он вел свои монологи, а потом пичкал меня таблетками и уверял моих родителей, что я иду на поправку. С каждым сеансом он все больше и больше раздражал меня. Чем он мог мне помочь, если он не знает, что такое потерять себя. Он женатый психолог, с детьми и обеспеченным будущем. О чем он мне мог рассказать? Что объяснить? Он понятия не имеет, что значит ждать письма, как вздоха! Я не виню его, просто он не мог меня понять. А если он не может понять, то он не может помочь. Я была для него просто способом заработать денег. Хотя, возможно, он и хотел мне помочь, но я в этом сильно сомневаюсь: лишком безразличен был его взгляд, устремленный в мои стеклянные глаза…

Друзей оказалось у меня не много. Все, кого я называла «друзьями» за спиной называли меня психопаткой. Лишь единицы приезжали ко мне. Не боялись смотреть в мои пустые глаза, смотреть без призрения и страха, а с состраданием и болью. Я ничего им не говорила, но где-то в глубине я была рада их видеть. Даже не видеть, а просто знать, что они помнят и переживают за меня. За нас. Его друзья тоже приезжали. Их тоже оказалось не много. Приезжали его родители, и их я не хотела видеть, особенно его папу. Он так похож на папу.

Тот мужчина приходил каждую неделю, как и обещал.

Новостей не было.

Я лежала целыми днями в своей детской комнате. Многие думали, что я жалею себя. На самом деле это было не так, но смысла разубеждать их я не видела. Мне наплевать, что они думают. Радует, что хоть думают. Когда ненавистный психолог уходил, а родители «давали мне отдохнуть» я думала о…. да обо все. Я думала о нем, о нас, о мире, о чувства, о людях. Когда тебе плохо, ты можешь рассуждать гораздо больше и глубже. Когда тебе действительно плохо ты изолируешься от общества, они становятся вне твоего мира. Ты можешь рассуждать, не зависимо от чужого мнения, чужих стандартов и шаблонов. Я думала обо всем, кроме будущего. Сама мысль будущего, где нет его, казалась мне нереальной, недопустимой и ненужной. Это будущее было бы для меня вечным. Я рассуждала о смерти. Пыталась понять, почему человек так ее боится. И поняла. Мы боимся смерти, как вечной разлуки. Мы боимся расставания со своими близкими, или чему то нам дорогому. Мы боимся неизвестности. А еще я поняла, почему люди подсаживаются на наркотик. Да, это обретает их на смерть. На скорую смерть, и многих это, как ни страшно, радует. Большинство наркоманов колют себе эту дрянь, как анестетик. Это анестезия для жизни. Пусть ненадолго, пусть вредно, но зато стопроцентно! Потом новая доза и снова легче. Но я не хотела колоться. Я продолжала верить, что он вернется и это меня берегло. Я думала о жизни, о той жизни, что была у меня с ним. Да я вспоминала все! Лишь бы уйти от реальности. Лишь бы дни проходили быстрее. Лишь бы он поскорее вернулся.

Меня поражало спокойствие этого мира. Никого не интересовала, что происходит там, на войне. Нет, конечно, все смотрели новости и обсуждали действия политиков, но все делали это из стратегического интереса. Это как игра: делайте ваши ставки! Иногда по телевизору показывали настоящую боль. Но из нее делали шоу и она теряла свою суть. Пока шел сюжет все качали головами и иногда у кого-то скатывались скупые слезы. Как только сюжет кончался, все забывали об этом. А зачем помнить, без того полным-полно проблем. Мерзко, хоть их и можно понять. И лишь те, у кого там, в этом аду, были близкие, по-настоящему понимали: война – это война. Это неистовая боль. Это бесконечные слезы. Это постоянно рядом идущая смерть. Они постоянно помнили: война – это война. Но это не зло, как многие говорят. Зла нет. Да-да, его нет. Зло придумали люди, чтоб оправдать свои поступки и свою слабость. «Что такое темнота? Это отсутствие света. Так что такое зло? Это отсутствие добра».

А потом пропала Шлепа. Наша маленькая девочка.

[Марина & Аделюшка]

Свет, ты правда очень здорово пишешь.

Можно тебя попросить об одолжении?

[Света и шоколадка Пегги]

Свет, ты правда очень здорово пишешь.

Можно тебя попросить об одолжении?

Спасибо)

Конечно можно

[Марина & Аделюшка]

Написала в личку

[Dashka&Dina]

Ой, я плакала...

Хорошо написано, очень. Жду продолжения:)