Ария Самогона

[Marina-Patrik]

1 час назад, Samogon сказал:

Точно не ты 🙂

Неужто я ?

Точно я. Тока очки нафотошопили 🙂 Я их попозже носить начала.

[Samogon]

10 часов назад, Marina-Patrik сказал:

Неужто я ?

Точно я. Тока очки нафотошопили 🙂 Я их попозже носить начала.

Не Мариночка...ты добрая 🙂

[Samogon]

🙂

 

[Samogon]

[Samogon]

«В одном детском саду ставили Муху-Цокотуху.
Артистам объяснили суть конфликта: для паука муха обед, для комара – крылатый ангел.
Две страсти, два взгляда на мир.

Распределение ролей превратило садик в серпентарий. Не такой опасный как БДТ, но и подлостей хватало, и скандальных назначений.
На роли бабочек выстроилась очередь. В тараканы наоборот, никто не записался. Пришлось их вырезать из бумаги.
Ростовые макеты тараканов вызывали массовый страх сцены. Им потом оторвали усы и дорисовали улыбки. И всё равно бабочки взвизгивали, неосторожно глянув на задник.

Исполнитель роли паука утверждал, что его надули.
Он поступал за роль спайдермена.
Он хотел уйти из искусства в другой сад, когда увидел костюм. Насилу успокоили, пообещав вампирскую сцену (...и кровь у неё выпивает). В ней артист обнаружил такое знание материала, что Муха плакала в гримёрке от потрясения.

В эпизоде свадьбы вдруг забастовал Комар.
Ему нравилась пчёлка, а муха – не очень. Даже понарошку он отказывался жениться на нелюбимой.
Муха снова плакала. Ей самой нравились клоп и кузнечик, и плевать на комара, но всё равно обидно.

Детский сад № 6 не блюдёт законов театра кабуки.
На сцене присутствовали все девчонки всех групп, в крыльях, с рожками, красивые как звёзды.

"Только не при них"- подумал паук, увидев занесённую саблю.
Он ловко увернулся и пустился в бега.
Комар погнался за кровопийцей, бабочки помогали загонять. Поймали, стали рубить, но от сабли паук лишь громче хохотал.

На удачу, комар оказался дзюдоистом. Удушающие приёмы неплохо вплелись в сюжет.
Под аплодисменты зрителей режиссёр Нина Павловна унесла артистов за кулисы и там как-то расцепила. Заиграла музыка, бабочки стали рефлекторно танцевать.

Родителям очень понравился спектакль. Хоть садик логопедический и далеко не все поняли что смотрели.
Реплики без согласных, "а-о-ы-у" могут относиться к какому угодно произведению.
Но на то оно и театр, чтобы любить его, вопреки ценам в буфете».

Слава Сэ

[Samogon]

«В детстве со мной много и самозабвенно играли, в основном, папа.
Настолько, что мои дворовые друзья звонили в дверь и спрашивали у изумленной мамы: «Здравствуйте, а Витя ( это мой папа) выйдет?»

Среди прочего, папа со мной часто шутил. Однажды он убедил меня, что я управляю трамваем, двигая ручку водительской кабинки во втором вагоне. Изучил все технические остановки и подстроил все так, что я «останавливала» или «разгоняла» трамвай. А потом я «сломала» ручку и трамвай понёсся с горы на страшной скорости, а папа в панике говорил «что ты наделала?! Впереди поворот! Мы сойдём с рельс, что! что теперь делать?!»
Я действительно чуть не поломала ту ручку, пытаясь исправить положение дел, и когда все хорошо закончилось («пронесло! мы все были на волоске!»), я ещё долго считала водительниц трамваев рисковыми и героическими тетками, типа пожарников или космонавтов. Папа не палился неделю, но потом, видя, что я сторонюсь всех ручек в трамвае, все-таки раскололся. Меня больше всего впечатлило, что он вот это вот готовился! запоминал все нюансы пути, чтоб потом такое срежиссировать.

А однажды мы пошли кататься на санках.
Мы пришли, а народу видимо-невидимо, на всех проторенных горках очереди. Папа говорит: давай отойдем, исследуем новую горку. Я первый проеду на санках, и если там нет никаких ужасных трамплинов, то ты — следом.
Ну хорошо.
Папа съехал — аж не видно его. Возвращается, шапка набекрень, запыхался весь, говорит — отличная горка!
— А трамплинов нет?
— Нет. Отличная, ровная горка.
Я должна была насторожиться, обнаружив, что санки проломлены, но нет. Поехала, такая расслабленная. И когда я после третьего трамплина собралась, было поздно, потому что я врезалась в дерево и меня засыпало снегом с веток. Папа подошел, разгреб, вытащил. Я, конечно, рот открыла реветь, а он меня всерьез не воспринимает, говорит, давай же скорей кататься — видала, какая отличная горка?! сколько трамплинов?! прям везение! И потом мы еще до ночи объезжали эту горку вдвоем на санках — сидя, лежа, на спине, на животе — пока не доломали их в хлам.

Папу подозревали во всех моих болезнях. Когда я лежала попой кверху у бабушки на коленях и она искала наименее синячное место для укола, бабушка вкрадчиво пыталась добыть у меня признание:
— Светочка, скажи, папа давал тебе мороженое, когда вы ходили гулять? Я не буду ругать, но я же медсестра… мне надо знать… как же гнойная ангина? Давал мороженое? Давал?
— Нет
— А два мороженых? — проницательно спрашивала мама. Но я не кололась. Хотя давал. Два.

Когда я была подростком, мы с папой вместе смотрели фильмы ужасов — тогда как раз первый раз показывали по телеку Фредди Крюгера. Когда фильм закончился, папа пошёл спать, а я включила свет везде, где только можно было, и пошла купаться. Выхожу из ванной — темно.
— Папа?
Тишина. Страшно до одури. Нужно как-то проделать путь до своей комнаты.
Или хотя бы до выключателя. И тут на кухне, в темноте, падает вилка.
— Папа?! Это ты? Пожалуйста, скажи, что это ты?!
Я так умоляла, что он сознался.
Успокоил, утешил, провел до комнаты, пожелал спокойной ночи.
Я запрыгнула в кровать и чуть не умерла от ужаса. Он подложил мне под простыню упаковку от цветов, которая страшно шуршит при любом прикосновении. Ну какой уж тут сон, пошли ржать на кухню и пить чай с хлебом, маслом и вареньем.

А однажды во время воскресной уборки он достал мамину старую шубу, залез в крошечный закуток между креслом и балконом, накрылся этой шубой и прикинулся ветошью. Не знаю, сколько он там сидел, но он знал, чего ждет — когда мама пойдет на балкон с тазиком белья. И она пошла.

Крику было — не вообразить. Идет себе человек на балкон белье развешивать под Мирей Матье, вдруг из угла с утробными звуками поднимается что-то черное, страшное, бесформенное… Потом — мать в кресле, бросает в него мокрые вещи из тазика и смеется сквозь слезы — «сумасшедший! У меня чуть сердце не остановилось!»
А бабушка выбежала из кухни с руками в штруделе: «Что? У кого сердце? Я бывшая медсестра!»
И Мирей Матье разливается на всю залитую солнцем квартиру «je suis une femme amoreu-u-use»…»

Светлана Дорошева

[Samogon]

«В первом классе учительница задала нам вопрос: «Что можно успеть за одну минуту?»

Мы ушли домой озадаченные, и мнения разделились. Мама сказала, что за это время она сможет пересадить герань, пожарить блин, накрасить глаз и сварить кофе.
Папа пообещал забить гол, присесть двадцать раз и съесть блин, который пожарила мама:
– Ну а если серьезно, то за одну минуту можно изменить всю свою жизнь.

Я тогда его не поняла. Фыркнула и вернулась к прописям. Ведь минута – это тьфу. Ерунда.

Сегодня я делала новое упражнения на трицепс. Тренер, длинноногая девушка с бразильской попой, непринужденно сказала: «Ируся, все хорошо, осталась одна минута».
Я кивнула, и эта минута показалась мне вечностью, хотя она была такая же, как и предыдущая. Как и вчерашние сто минут, потраченные на просмотр сериала «Дамское счастье».

Еще студенткой я ехала в автобусе и подслушала разговор двух женщин. Одна плакала, а вторая ее утешала:
– Сколько лет прошло после смерти мужа?
Женщина поправила темный платок и покачала головой:
– Восемь, а кажется, что только вчера.

Помню, как моя одноклассница провожала парня в армию. Они прощались на перроне, и он жарко целовал ее коротко остриженную макушку:
– Не переживай! Это всего лишь какой-то год. Пролетит, и глазом не успеешь моргнуть.
Она смотрела на него, как на инопланетянина, и скулила: «Какой еще год, когда каждая минута длиной в километр?»

Чаще всего они уходят незамеченными.
Десять минут на перекур, тридцать на болтовню по телефону,
пятьдесят на компьютерную игру, сто двадцать на просмотр новостей
и пятьсот на социальные сети.

Мы профукиваем их, не задумываясь, а потом приближается решающая, даже роковая, и наступает переоценка ценностей.

Не хватило секунды - чтобы извиниться, вдоха - чтобы надышаться впрок и взгляда - чтобы утешиться.

Всего одна минута…
72 удара сердца, 58 взлетевших самолетов и 258 рожденных детей.
10 миллионов выкуренных сигарет и 116 свадеб.

20 вдохов и выдохов и столько же возможностей что-то изменить в своей жизни.

Именно сейчас.

В эту самую минуту...»

Ирина Говоруха

[Samogon]

Подтверждаю  🙂

[Samogon]

«Жена уже месяц была с ребёнком в деревне.
Я все никак не мог к ним вырваться, и за это время у меня отросла борода и самомнение.
Бороду я решил оставить, даже несмотря на то, что у жены в списке мужских грехов борода стояла выше любовницы.

Но мне требовался тюнинг. В текущей редакции я напоминал пустырь, заросший бурьяном. Волосы в бороде походили на колючую проволоку, завивающуюся в кольца. А тут как раз недалеко от нашего дома открыли барбершоп. И я пошёл.

В барбершопе царила особая атмосфера. Мне сразу захотелось выпить.
Я почувствовал себя немного викингом и немного Джигурдой.
Мастер был один, и у него уже сидел человек.
Я плюхнулся на кожаный диван и стал ждать своей очереди.
Человек явно пришёл непосредственно передо мной, потому что они с мастером еще только обсуждали основы.

У человека была проволочная борода, очень похожая на мою, и он описывал свои пожелания словно исповедовался:
— Понимаете, это моя первая настоящая борода, которую захотелось оставить. До этого у меня тоже, конечно, были, но так, не всерьёз. А эта. Ну, сами посмотрите. Я же в ней вылитый Бутусов.
Мастер неопределенно покачал головой.
— Ну, Бутусов, он сейчас с бородой, такой же седой, как у меня. Это так красиво. В этом мудрость, глубина.
Когда умолкнут все песни…
— Ладно-ладно, я понял, — спохватился мастер.
Человек натурально собирался петь дальше.

Они продолжили обсуждение брадобрейных нюансов, и мастер уже нетерпеливо щёлкал в воздухе ножницами, как вдруг в барбершоп ворвалась женщина.
— Где он…где этот камикадзе…а! Вот ты где! Расселся!

Судя по тому, что человек в кресле внезапно стал вдвое короче, разом вобрав в себя все конечности, как черепаха, женщина пришла по его душу.
— Что он вам тут наплёл? — кричала женщина, обращаясь к мастеру, — про Бутусова уже говорил? Понятно, так и знала. Ну, какой Бутусов, вы посмотрите на него! Максимум — Конюхов в конце кругосветки. Дед Мазай, от которого сбежали все зайцы.

Очевидно, женщина размышляла над проблемой долго, и метафорический ряд был обдуман не раз.
— Я от тебя уйду, слышишь? — сказала она человеку, потрепав его за спинку кресла.
— Сбривайте! — приказала женщина мастеру.
— Может, сначала узнаем мнение клиента? — огрызнулся мастер.
— Это для вас он клиент, а для меня муж. Вы его один раз увидели, перекрестились и забыли, а мне с этим жить. Сбривайте!

Черепаха робко высунула из кресла голову и кивнула мастеру. Тот отложил ножницы и включил машинку.

Когда женщина и человек с розовым детским лицом ушли, мастер пригласил меня. Я сел в кресло.
— Тоже под Бутусова? — спросил он.
— Нет уж, давайте, как у того мужика, — ответил я.
— Понял, — сказал мастер и включил машинку».

Олег Батлук

[Сергей Федоров]

К счастью, в живых осталось лишь с десяток людей, видевших меня без бороды, да и тех по стране раскидало лет 40 назад 🙂

[Samogon]

В 12.07.2025 в 01:47, Сергей Федоров сказал:

К счастью, в живых осталось лишь с десяток людей, видевших меня без бороды, да и тех по стране раскидало лет 40 назад 🙂

Не трогай людей после пятидесяти.

Серьёзно. Это не просто поколение — это отдельная форма выживания. Крепкие, как недельный хлеб, и быстрые, как бабушкины тапочки, летящие в твою сторону с точностью бумеранга. К 5 годам они уже читали настроение матери по звуку кастрюли на плите. В 7 — имели ключ на шнурке и инструкцию: «Обед в холодильнике, разогрей, но не спали». В 9 — варили борщ без рецепта, в 10 — знали, как закрутить кран и убежать от соседского пса с ведром на голове. С утра до ночи на улице.

Без телефонов. Вместо WiFi — точный маршрут: турник, река, и домой в темноте с коленями, похожими на карту боевых действий. Колени латали слюной и листом подорожника. А как болело — то слышали: «Не оторвалось — значит, не болит». Ели хлеб с сахаром, пили воду из садового шланга — с таким микробиомом, которому позавидовал бы любой йогурт. Аллергии не было. А если и имели — то молчали.
Знают пятнадцать способов выведения пятен от травы, смазки, крови, болота и чернил — потому что надо было прийти домой «чистым». 

И это еще не всё. Они прошли через:
— транзисторное радио;
— черно-белый телевизор;
— проигрыватель для винил;
— магнитофоны с катушками и кассетами;
— CD-диски...
А теперь — держат тысячи песен в кармане и скучают по треску кассеты, перемотанной карандашом. Получив водительское удостоверение, ехали на жигулях через всю страну — без гостиниц, кондиционера и GPS. Только дорожный атлас, где вся страна — на нескольких страницах. И доезжали. С улыбкой. И бутербродом с яйцом в багажнике.

Это последнее поколение, помнящее мир без интернета, без связи, без постоянной тревоги за заряд батареи.
У них были тетради с рецептами, а не приложения. А о днях рождения помнили сами. Или... не приходили.

Это люди, которые:
— ремонтируют всё изоляционной лентой, скрепкой и плоскогубцами;
— имели один канал по телевизору — и не скучали;
— знали, что «листать» — это не лента, а телефонный справочник;
— и верили: если не берешь трубку — значит, жив, перезвонишь. 

Они — другие. У них эмоциональный асбест, иммунитет из эпохи дефицита и рефлексы, отточенные на турнике. Последние настоящие ниндзя обыденности.

Не трогай человека 50+. Он видел больше, прожил глубже и имеет в кармане мятные конфеты старше твоего ребенка. Он пережил детство без автокресла, без шлема и без солнцезащитного крема. Школу — без ноутбука. Молодость — без скроллинга. И не ищет ответов у Google — потому что имеет инстинкт.
И несмотря на все — у него больше воспоминаний, чем у тебя — фотографий в облаке...

Неизвестный автор

[Ольга и Огонёк]

1 час назад, Samogon сказал:

И несмотря на все — у него больше воспоминаний, чем у тебя — фотографий в облаке...

Неизвестный автор

100%