Не могу не поделится, понравилась очень!

[Margi]

Очень понравилось...

Роберт Рождественский

Будь, пожалуйста,

послабее.

Будь,

пожалуйста.

И тогда подарю тебе я

чудо

запросто.

И тогда я вымахну -

вырасту,

стану особенным.

Из горящего дома вынесу

тебя,

сонную.

Я решусь на все неизвестное,

на все безрассудное -

в море брошусь,

густое,

зловещее,

и спасу тебя!..

Это будет сердцем велено мне,

сердцем

велено...

Но ведь ты же

сильнее меня,

сильней

и уверенней!

Ты сама

готова спасти других

от уныния тяжкого,

ты сама не боишься

ни свиста пурги,

ни огня хрустящего.

Не заблудишься,

не утонешь,

зла

не накопишь

Не заплачешь

и не застонешь,

если захочешь.

Станешь плавной

и станешь ветреной,

если захочешь...

Мне с тобою -

такой уверенной -

трудно

очень.

Хоть нарочно,

хоть на мгновенье -

я прошу,

робея,-

помоги мне

в себя поверить,

стань

слабее.

[Olgusia&Pitt]

и в пролет не брошусь

и не выпью яда

пистолет замрет у виска..

надо мною, кроме твоего взгляда

не властно лезвие ни одного ножа..

Вл.Маяковский

[Лена и Лана]

+1000

Обожаю это стихотворение

И еще вот это:

СЕБЕ, ЛЮБИМОМУ,

ПОСВЯЩАЕТ ЭТИ СТРОКИ АВТОР

Четыре.

Тяжелые, как удар.

"Кесарево кесарю - богу богово".

А такому,

как я,

ткнуться куда?

Где мне уготовано логово?

Если бы я был

маленький,

как океан,-

на цыпочки волн встал,

приливом ласкался к луне бы.

Где любимую найти мне,

Такую, как и я?

Такая не уместилась бы в крохотное небо!

О, если б я нищ был!

Как миллиардер!

Что деньги душе?

Ненасытный вор в ней.

Моих желаний разнузданной орде

не хватит золота всех Калифорний.

Если б быть мне косноязычным,

как Дант

или Петрарка!

Душу к одной зажечь!

Стихами велеть истлеть ей!

И слова

и любовь моя -

триумфальная арка:

пышно,

бесследно пройдут сквозь нее

любовницы всех столетий.

О, если б был я

тихий,

как гром,-

ныл бы,

дрожью объял бы земли одряхлевший скит.

Я если всей его мощью

выреву голос огромный,-

кометы заломят горящие руки,

бросаясь вниз с тоски.

Я бы глаз лучами грыз ночи -

о, если б был я

тусклый, как солце!

Очень мне надо

сияньем моим поить

земли отощавшее лонце!

Пройду,

любовищу мою волоча.

В какой ночи

бредовой,

недужной

какими Голиафами я зачат -

такой большой

и такой ненужный?

1916

В.В.Маяковский.

и в пролет не брошусь

и не выпью яда

пистолет замрет у виска..

надо мною, кроме твоего взгляда

не властно лезвие ни одного ножа..

Вл.Маяковский

[майбах]

Ууууух!Аж мурашки по коже!СПАСИБО!

Очень люблю такие "вещи"!

Это стихотворение на самом деле очень характерно

для многих женщин...надо бы нам быть послабже!

А мне это нравится,правда немного из другой оперы:

Ты не горюй обо мне, не тужи,-

тебе, а не мне

доживать во лжи,

мне-то никто не прикажет:

- Молчи!

Улыбайся!-

когда xоть криком кричи.

Не надо мне до скончанья лет

думать - да,

говорить - нет.

Я-то живу, ничего не тая,

как на ладони вся боль моя,

как на ладони вся жизнь моя,

какая ни есть -

вот она я!

Мне тяжело...

тебе тяжелей...

Ты не меня,- ты себя

жалей.

Вероника Тушнова.

[Авантюра]

Обожаю хорошие стихи! А может, давайте эту темку превратим в сборник любимых стихов? Мне вот очень хочется новых авторов открыть, но все ведь не перечитаешь. А тут можно своеобразный "Зе бест оф" собрать =)

[Персонаж]

Спасибо за Маяковского.

[starberry]

Среди всего, что в нас переплелось,

Порой самодовольство нами правит.

"Казаться или быть?" - вот в чем вопрос,

Который время человеку ставит.

Считаться кем-то, или кем-то быть?

Быть смелым, или делать вид, что смелый?

Ты жертвовал, творил, умел любить,

Или об этом лишь вещал умело,

Робея самому себе признаться,

К чему стремишься: быть или казаться?..

Что стоит жизнь в довольстве иль покое,

Когда ее пытаются лепить,

Фальшивя переделанной строкою...

Легко казаться. Очень трудно БЫТЬ...

***

Наша жизнь не приемлет в себе постоянства.

И прощаться легко. Только некая грусть

Занимает в душе небольшое пространство,

Если сверху смотреть на отмеренный путь.

Ведь прощаемся мы не с людьми, не с местами,

И не в том, между нами, расставания суть.

Всякий раз мы прощаемся с нашими днями,

Что уже не вернуть ...

***

При всем своем к закону уваженьи,

По улицам хожу не так, как все:

Поправ собой все правила движенья,

По встречной пешеходной полосе.

Тому я вижу лишь одну причину,

Простую, как колумбово яйцо:

Идя в потоке, видишь только спины,

Идя навстречу, смотришь всем в лицо...

когда-то услышала эти стихи на концерте "Машины времени"

запали в душу...

Автор А. Макаревич

[Olgusia&Pitt]

давным-давно, за границей, купила "Переписку В.Маяковского с Лилей Брик". Книга перевернула мое сознание, мое отношение в Маяковскому - глубокоранимый, одинокий, любящий и несчастный человек.

[4 Спартанца]

давным-давно, за границей, купила "Переписку В.Маяковского с Лилей Брик". Книга перевернула мое сознание, мое отношение в Маяковскому - глубокоранимый, одинокий, любящий и несчастный человек.

мой любимый, мой нежный, мой великан-поэт.... Почему-то мало кто видит его трогательность, его ранимость, все считают каким-то в рупор кричащим фанатиком, топором вырубленным мужичищей, а он другой, он.... он честнее, искренее, нежнее и красивее в сто раз, чем все остальные поэты...

Банально-пребанально, но мне вот это нравится:

ХОРОШЕЕ ОТНОШЕНИЕ К ЛОШАДЯМ

Били копыта,

Пели будто:

- Гриб.

Грабь.

Гроб.

Груб.-

Ветром опита,

льдом обута

улица скользила.

Лошадь на круп

грохнулась,

и сразу

за зевакой зевака,

штаны пришедшие Кузнецким клёшить,

сгрудились,

смех зазвенел и зазвякал:

- Лошадь упала!

- Упала лошадь! -

Смеялся Кузнецкий.

Лишь один я

голос свой не вмешивал в вой ему.

Подошел

и вижу

глаза лошадиные...

Улица опрокинулась,

течет по-своему...

Подошел и вижу -

За каплищей каплища

по морде катится,

прячется в шерсти...

И какая-то общая

звериная тоска

плеща вылилась из меня

и расплылась в шелесте.

"Лошадь, не надо.

Лошадь, слушайте -

чего вы думаете, что вы сих плоше?

Деточка,

все мы немножко лошади,

каждый из нас по-своему лошадь".

Может быть,

- старая -

и не нуждалась в няньке,

может быть, и мысль ей моя казалась пошла,

только

лошадь

рванулась,

встала на ноги,

ржанула

и пошла.

Хвостом помахивала.

Рыжий ребенок.

Пришла веселая,

стала в стойло.

И всё ей казалось -

она жеребенок,

и стоило жить,

и работать стоило.

еще у Блока есть любимое...из его белых стихов

Когда вы стоите на моем пути,

Такая живая, такая красивая,

Но такая измученная,

Говорите все о печальном,

Думаете о смерти,

Никого не любите

И презираете свою красоту -

Что же? Разве я обижу вас?

О, нет! Ведь я не насильник,

Не обманщик и не гордец,

Хотя много знаю,

Слишком много думаю с детства

И слишком занят собой.

Ведь я - сочинитель,

Человек, называющий все по имени,

Отнимающий аромат у живого цветка.

Сколько ни говорите о печальном,

Сколько ни размышляйте о концах и началах,

Все же, я смею думать,

Что вам только пятнадцать лет.

И потому я хотел бы,

Чтобы вы влюбились в простого человека,

Который любит землю и небо

Больше, чем рифмованные и нерифмованные речи о земле и о небе.

Право, я буду рад за вас,

Так как - только влюбленный

Имеет право на звание человека.

[Felicitia]

и в пролет не брошусь

и не выпью яда

пистолет замрет у виска..

надо мною, кроме твоего взгляда

не властно лезвие ни одного ножа..

Вл.Маяковский

в оригинале - и курок не смогу над виском нажать (а то у вас даже не в рифму получилось )

Маяковский - мой любимый поэт. Многое из любовной лирики знаю наизусть.

Любит? не любит? Я руки ломаю

и пальцы разбрасываю разломавши

так рвут загадав и пускают по маю

венчики встречных ромашек

Пускай седины обнаруживает стрижка и бритье

Пусть серебро годов вызванивает уймою

надеюсь верую вовеки не придет

ко мне позорное благоразумие

II

Уже второй

должно быть ты легла

А может быть

и у тебя такое

Я не спешу

и молниями телеграмм

мне незачем

тебя

будить и беспокоить

III

море уходит вспять

море уходит спать

Как говорят инцидент исперчен

любовная лодка разбилась о быт

С тобой мы в расчете

И не к чему перечень

взаимных болей бед и обид.

IV

Уже второй должно быть ты легла

В ночи Млечпуть серебряной Окою

Я не спешу и молниями телеграмм

Мне незачем тебя будить и беспокоить

как говорят инцидент исперчен

любовная лодка разбилась о быт

С тобой мы в расчете и не к чему перечень

взаимных болей бед и обид

Ты посмотри какая в мире тишь

Ночь обложила небо звездной данью

в такие вот часы встаешь и говоришь

векам истории и мирозданью

печатается без знаков препинания,

как в записной книжке Маяковского

Обожаю песню на эти стихи...

[*vikka*]

Ты не горюй обо мне, не тужи,-

тебе, а не мне

доживать во лжи,

мне-то никто не прикажет:

- Молчи!

Улыбайся!-

когда xоть криком кричи.

Не надо мне до скончанья лет

думать - да,

говорить - нет.

Я-то живу, ничего не тая,

как на ладони вся боль моя,

как на ладони вся жизнь моя,

какая ни есть -

вот она я!

Мне тяжело...

тебе тяжелей...

Ты не меня,- ты себя

жалей.

Вероника Тушнова.

А мне это в тему сейчас ОЧЕНЬ! Большое спасибо!

[Элга и Рич]

Моё любимое

Максимилиан Волошин

Северовосток

Расплясались, разгулялись бесы

По России вдоль и поперек.

Рвет и крутит снежные завесы

Выстуженный северовосток.

Ветер обнаженных плоскогорий,

Ветер тундр, полесий и поморий,

Черный ветер ледяных равнин,

Ветер смут, побоищ и погромов,

Медных зорь, багровых окоемов,

Красных туч и пламенных годин.

Этот ветер был нам верным другом

На распутьях всех лихих дорог:

Сотни лет мы шли навстречу вьюгам

С юга вдаль - на северо-восток.

Войте, вейте, снежные стихии,

Заметая древние гроба:

В этом ветре вся судьба России -

Страшная безумная судьба.

В этом ветре гнет веков свинцовых:

Русь Малют, Иванов, Годуновых,

Хищников, опричников, стрельцов,

Свежевателей живого мяса,

Чертогона, вихря, свистопляса:

Быль царей и явь большевиков.

Что менялось? Знаки и возглавья.

Тот же ураган на всех путях:

В комиссарах - дурь самодержавья,

Взрывы революции в царях.

Вздеть на виску, выбить из подклетья,

И швырнуть вперед через столетья

Вопреки законам естества -

Тот же хмель и та же трын-трава.

Ныне ль, даве ль - всё одно и то же:

Волчьи морды, машкеры и рожи,

Спертый дух и одичалый мозг,

Сыск и кухня Тайных Канцелярий,

Пьяный гик осатанелых тварей,

Жгучий свист шпицрутенов и розг,

Дикий сон военных поселений,

Фаланстер, парадов и равнений,

Павлов, Аракчеевых, Петров,

Жутких Гатчин, страшных Петербургов,

Замыслы неистовых хирургов

И размах заплечных мастеров.

Сотни лет тупых и зверских пыток,

И еще не весь развернут свиток

И не замкнут список палачей,

Бред Разведок, ужас Чрезвычаек -

Ни Москва, ни Астрахань, ни Яик

Не видали времени горчей.

Бей в лицо и режь нам грудь ножами,

Жги войной, усобьем, мятежами -

Сотни лет навстречу всем ветрам

Мы идем по ледяным пустыням -

Не дойдем и в снежной вьюге сгинем

Иль найдем поруганный наш храм, -

Нам ли весить замысел Господний?

Всё поймем, всё вынесем, любя, -

Жгучий ветр полярной преисподней,

Божий Бич! приветствую тебя.

31 июля 1920

Коктебель

[феня aka наталья]

Маяковский - дааа... это поэтище!!! его любовная лирика...да-да-да!!!

Простите меня, товарищ Костров,

с присущей душевной ширью,

что часть на Париж отпущенных строф

на лирику я растранжирю.

Представьте: входит красавица в зал,

в меха и бусы оправленная.

Я эту красавицу взял и сказал:

- правильно сказал

или неправильно?-

Я, товарищ,- из России,

знаменит в своей стране я,

я видал девиц красивей,

я видал девиц стройнее.

Девушкам поэты любы.

Я ж умен и голосист,

заговариваю зубы -

только слушать согласись.

Не поймать меня на дряни,

на прохожей паре чувств.

Я ж навек любовью ранен -

еле-еле волочусь.

Мне любовь не свадьбой мерить:

разлюбила - уплыла.

Мне, товарищ, в высшей мере

наплевать на купола.

Что ж в подробности вдаваться,

шутки бросьте-ка,

мне ж, красавица,

не двадцать,- тридцать… с хвостиком.

Любовь не в том,

чтоб кипеть крутей,

не в том, что жгут угольями,

а в том, что встает за горами грудей

над волосами-джунглями.

Любить - это значит:

в глубь двора вбежать

и до ночи грачьей,

блестя топором, рубить дрова,

силой своей играючи.

Любить - это с простыней,

бессонницей рваных,

срываться, ревнуя к Копернику,

его, а не мужа Марьи Иванны,

считая своим соперником.

Нам любовь не рай да кущи,

нам любовь гудит про то,

что опять в работу пущен

сердца выстывший мотор.

Вы к Москве порвали нить.

Годы - расстояние.

Как бы вам бы

объяснить это состояние?

На земле огней - до неба…

В синем небе звезд - до черта.

Если бы я поэтом не был,

я б стал бы звездочетом.

Подымает площадь шум,

экипажи движутся,

я хожу, стишки пишу

в записную книжицу.

Мчат авто по улице,

а не свалят наземь.

Понимают умницы:

человек - в экстазе.

Сонм видений и идей

полон до крышки.

Тут бы и у медведей

выросли бы крылышки.

И вот с какой-то

грошовой столовой,

когда докипело это,

из зева до звезд

взвивается слово

золоторожденной кометой.

Распластан хвост

небесам на треть,

блестит и горит оперенье его,

чтоб двум влюбленным

на звезды смотреть

из ихней беседки сиреневой.

Чтоб подымать, и вести, и влечь,

которые глазом ослабли.

Чтоб вражьи головы

спиливать с плеч

хвостатой сияющей саблей.

Себя до последнего стука в груди,

как на свиданье, простаивая.

прислушиваюсь: любовь загудит

- человеческая, простая.

Ураган, огонь, вода

подступают в ропоте.

Кто сумеет совладать?

Можете? Попробуйте…

ПАРИЖАНКА

Вы себе представляете парижских женщин

с шеей разжемчуженной, разбриллиантенной рукой...

Бросьте представлять себе! Жизнь - жестче -

у моей парижанки вид другой.

Не знаю, право, молода или стара она,

До желтизны отшлифованная в лощенном хамье.

Служит она в уборной ресторана -

маленького ресторана "Гранд-Шомьер".

Выпившего бургундского может захотеться

для облегчения пойти пройтись.

Дело мадмуазель - подавать полотенце,

она в этом деле просто артист.

Пока у трюмо разглядываешь прыщик,

она разулыбив облупленный рот,

пудрой попудрит, духами попрыщет,

подаст пипифакс и лужу подотрет.

Раба чревоугодий торчит без солнца,

в клозетной шахте по суткам клопея,

за пятьдесят сантимов (по курсу червонца

с мужчины около четырех копеек).

Под умывальником ладони омывая

дыша диковиной парфюмерных зелий,

над мадмуазелью недоумевая,

хочу сказать мадмуазели :

- Мадмуазель, Ваш вид, извините, жалок.

На уборную молодость губить не жалко Вам?

Или мне наврали про парижанок,

или Вы, мадмуазель, не парижанка.

Выглядите Вы туберкулезно и вяло,

Чулки шерстяные... Почему не шелка?

Почему не шлют Вам пармских фиалок

благородные мусью от полного кошелька? -

Мадмуазель молчала, грохот наваливал

на трактир, на потолок, на нас.

Это, кружа веселье карнавалово,

весь в парижанках гудел Монпарнас.

Простите, пожалуйста, за стих раскрежещенный

и за описанные вонючие лужи,

но очень трудно в Париже женщине,

если женщина не продается, а служит.

...вот еше Нмколай Асеев...

Я не могу без тебя жить!

Мне и в дожди без тебя - сушь,

Мне и в жару без тебя - стыть.

Мне без тебя и Москва - глушь.

Мне без тебя каждый час - с год,

Если бы время мельчить, дробя;

Мне даже синий небесный свод

Кажется каменным без тебя.

Я ничего не хочу знать -

Слабость друзей, силу врагов;

Я ничего не хочу ждать,

Кроме твоих драгоценных шагов.

ну, вобшем, так много прекрасных стихов о любви...

[OlgaO]

+1000

Обожаю это стихотворение

И еще вот это:

СЕБЕ, ЛЮБИМОМУ,

ПОСВЯЩАЕТ ЭТИ СТРОКИ АВТОР

Четыре.

Тяжелые, как удар.

"Кесарево кесарю - богу богово".

А такому,

как я,

ткнуться куда?

Где мне уготовано логово?

Если бы я был

маленький,

как океан,-

на цыпочки волн встал,

приливом ласкался к луне бы.

Где любимую найти мне,

Такую, как и я?

Такая не уместилась бы в крохотное небо!

О, если б я нищ был!

Как миллиардер!

Что деньги душе?

Ненасытный вор в ней.

Моих желаний разнузданной орде

не хватит золота всех Калифорний.

Если б быть мне косноязычным,

как Дант

или Петрарка!

Душу к одной зажечь!

Стихами велеть истлеть ей!

И слова

и любовь моя -

триумфальная арка:

пышно,

бесследно пройдут сквозь нее

любовницы всех столетий.

О, если б был я

тихий,

как гром,-

ныл бы,

дрожью объял бы земли одряхлевший скит.

Я если всей его мощью

выреву голос огромный,-

кометы заломят горящие руки,

бросаясь вниз с тоски.

Я бы глаз лучами грыз ночи -

о, если б был я

тусклый, как солце!

Очень мне надо

сияньем моим поить

земли отощавшее лонце!

Пройду,

любовищу мою волоча.

В какой ночи

бредовой,

недужной

какими Голиафами я зачат -

такой большой

и такой ненужный?

1916

В.В.Маяковский.

Классные стихи!

[Талисман]

А.Ахматова

Звенела музыка в саду

Таким невыразимым горем.

Свежо и остро пахли морем

На блюде устрицы во льду.

Он мне сказал: "Я верный друг!"

И моего коснулся платья...

Как не похожи на объятья

Прикосновенья этих рук.

Так гладят кошек или птиц,

Так на наездниц смотрят стройных...

Лишь смех в глазах его спокойных

Под легким золотом ресниц.

А скорбных скрипок голоса

Поют за стелющимся дымом:

"Благослови же небеса -

Ты первый раз одна с любимым".

Март 1913

Я пью за разоренный дом,

За злую жизнь мою,

За одиночество вдвоем,

И за тебя я пью,—

За ложь меня предавших губ,

За мертвый холод глаз,

За то, что мир жесток и груб,

За то, что Бог не спас.

27 июня 1934, Шереметьевский Дом

И М.Ю. Лермонтов. Демон.

Я знаю наизусть эту поэму..

И Демон видел... На мгновенье

Неизъяснимое волненье

В себе почувствовал он вдруг.

Немой души его пустыню

Наполнил благодатный звук -

И вновь постигнул он святыню

Любви, добра и красоты!..

И долго сладостной картиной

Он любовался - и мечты

О прежнем счастье цепью длинной,

Как будто за звездой звезда,

Пред ним катилися тогда.

Прикованный незримой силой,

Он с новой грустью стал знаком;

В нем чувство вдруг заговорило

Родным когда-то языком.

То был ли признак возрожденья?

Он слов коварных искушенья

Найти в уме своем не мог...

Забыть? я забвенья не дал бог:

Да он и не взял бы забвенья!..

. . . . . . . . . . . . . . . .

Тоской и трепетом полна,

Тамара часто у окна

Сидит в раздумье одиноком

И смотрит вдаль прилежным оком,

И целый день, вздыхая, ждет...

Ей кто-то шепчет: он придет!

Недаром сны ее ласкали.

Недаром он являлся ей.

С глазами, полными печали,

И чудной нежностью речей.

Уж много дней она томится,

Сама не зная почему;

Святым захочет ли молиться -

А сердце молится ему;

Утомлена борьбой всегдашней,

Склонится ли на ложе сна:

Подушка жжет, ей душно, страшно,

И вся, вскочив, дрожит она;

Пылают грудь ее и плечи,

Нет сил дышать, туман в очах,

Объятья жадно ищут встречи,

Лобзанья тают на устах...

"Дух беспокойный, дух порочный.

Кто звал тебя во тьме полночной?

Твоих поклонников здесь нет,

Зло не дышало здесь поныне;

К моей любви, к моей святыне

Не пролагай преступный след.

Кто звал тебя?"

Ему в ответ

Злой дух коварно усмехнулся;

Зарделся ревностию взгляд;

И вновь в душе его проснулся

Старинной ненависти яд.

"Она моя! - сказал он грозно,-

Оставь ее, она моя!

Явился ты, защитник, поздно,

И ей, как мне, ты не судья.

На сердце, полное гордыни,

Я наложил печать мою;

Здесь больше нет твоей святыни,

Здесь я владею и люблю!"

И Ангел грустными очами

На жертву бедную взглянул

И медленно, взмахнув крылами,

В эфире неба потонул.

. . . . . . . . . . . . . . . .

Я тот, которому внимала

Ты в полуночной тишине,

Чья мысль душе твоей шептала,

Чью грусть ты смутно отгадала,

Чей образ видела во сне.

Я тот, чей взор надежду губит,

Едва надежда расцветет,

Я тот, кого никто не любит,

И все живущее клянет.

Я бич рабов моих земных,

Я царь познанья и свободы,

Я враг небес, я зло природы,

И, видишь,- я у ног твоих!

Тебе принес я в умиленье

Молитву тихую любви,

Земное первое мученье

И слезы первые мои.

О! выслушай - из сожаленья!

Меня добру и небесам

Ты возвратить могла бы словом.

Твоей любви святым покровом

Одетый, я предстал бы там.

Как новый ангел в блеске новом;

О! только выслушай, молю,я

Я раб твой,- я тебя люблю!

Лишь только я тебя увидел -

И тайно вдруг возненавидел

Бессмертие и власть мою.

Я позавидовал невольно

Неполной радости земной;

Не жить, как ты, мне стало больно,

И страшно - розно жить с тобой.

В бескровном сердце луч нежданный

Опять затеплился живей,

И грусть на дне старинной раны

Зашевелилася, как змей.

Что без тебя мне эта вечность?

Моих владений бесконечность?

Пустые звучные слова,

Обширный храм - без божества!

Клянусь я первым днем творенья,

Клянусь его последним днем,

Клянусь позором преступленья

И вечной правды торжеством.

Клянусь паденья горькой мукой,

Победы краткою мечтой;

Клянусь свиданием с тобой

И вновь грозящею разлукой.

Клянуся сонмищем духов,

Судьбою братий мне подвластных,

Мечами ангелов бесстрастных.

Моих недремлющих врагов;

Клянуся небом я и адом,

Земной святыней и тобой,

Клянусь твоим последним взглядом,

Твоею первою слезой,

Незлобных уст твоих дыханьем,

Волною шелковых кудрей,

Клянусь блаженством и страданьем.

Клянусь любовию моей:

Я отрекся от старой мести,

Я отрекся от гордых дум;

Отныне яд коварной лести

Ничей уж не встревожит ум;

Хочу я с небом примириться,

Хочу любить, хочу молиться.

Хочу я веровать добру.

Слезой раскаянья сотру

Я на челе, тебя достойном,

Следы небесного огня -

И мир в неведенье спокойном

Пусть доцветает без меня!

О! верь мне: я один поныне

Тебя постиг и оценил:

Избрав тебя моей святыней,

Я власть у ног твоих сложил.

Твоей - любви я жду как дара,

И вечность дам тебе за миг;

В любви, как в злобе, верь, Тамара,

Я неизменен и велик.

Тебя я, вольный сын эфира,

Возьму в надзвездные края;

И будешь ты царицей мира,

Подруга первая моя;

Без сожаленья, без участья

Смотреть на землю станешь ты,

Где нет ни истинного счастья,

Ни долговечной красоты,

Где преступленья лишь да казни,

Где страсти мелкой только жить;

Где не умеют без боязни

Ни ненавидеть, ни любить.

Иль ты не знаешь, что такое

Людей минутная любовь?

Волненье крови молодое,-

Но дни бегут и стынет кровь!

Кто устоит против разлуки,

Соблазна новой красоты,

Против усталости и скуки

И своенравия мечты?

Нет! не тебе, моей подруге,

Узнай, назначено судьбой

Увянуть молча в тесном круге

Ревнивой грубости рабой,

Средь малодушных и холодных,

Друзей притворных и врагов,

Боязней и надежд бесплодных,

Пустых и тягостных трудов!

Печально за стеной высокой

Ты не угаснешь без страстей,

Среди молитв, равно далеко

От божества и от людей.

О нет, прекрасное созданье,

К иному ты присуждена;

Тебя иное ждет страданье.

Иных восторгов глубина;

Оставь же прежние желанья

И жалкий свет его судьбе:

Пучину гордого познанья

Взамен открою я тебе.

Толпу духов моих служебных

Я приведу к твоим стопам;

Прислужниц легких и волшебных

Тебе, красавица, я дам;

И для тебя с звезды восточной

Сорву венец я золотой;

Возьму с цветов росы полночной;

Его усыплю той росой;

Лучом румяного заката

Твой стан, как лентой, обовью,

Дыханьем чистым аромата

Окрестный воздух напою;

Всечасно дивною игрою

Твои слух лелеять буду я;

Чертоги пышные построю

Из бирюзы и янтаря;

Я опущусь на дно морское,

Я полечу за облака,

Я дам тебе все, все земное -

Люби меня!..

И он слегка

Коснулся жаркими устами

Ее трепещущим губам;

Соблазна полными речами

Он отвечал ее мольбам.

Могучий взор смотрел ей в очи!

Он жег ее. Во мраке ночи

Над нею прямо он сверкал,

Неотразимый, как кинжал.

Увы! злой дух торжествовал!

Смертельный яд его лобзанья

Мгновенно в грудь ее проник.

Мучительный, ужасный крик

Ночное возмутил молчанье.

В нем было все: любовь, страданье.

Упрек с последнею мольбой

И безнадежное прощанье -

Прощанье с жизнью молодой.

В пространстве синего эфира

Один из ангелов святых

Летел на крыльях золотых,

И душу грешную от мира

Он нес в объятиях своих.

И сладкой речью упованья

Ее сомненья разгонял,

И след проступка и страданья

С нее слезами он смывал.

Издалека уж звуки рая

К ним доносилися - как вдруг,

Свободный путь пересекая,

Взвился из бездны адский дух.

Он был могущ, как вихорь шумный,

Блистал, как молнии струя,

И гордо в дерзости безумной

Он говорит: "Она моя!"

К груди хранительной прижалась,

Молитвой ужас заглуша,

Тамары грешная душа -

Судьба грядущего решалась,

Пред нею снова он стоял,

Но, боже! - кто б его узнал?

Каким смотрел он злобным взглядом,

Как полон был смертельным ядом

Вражды, не знающей конца,-

И веяло могильным хладом

От неподвижного лица.

"Исчезни, мрачный дух сомненья! -

Посланник неба отвечал: -

Довольно ты торжествовал;

Но час суда теперь настал -

И благо божие решенье!

Дни испытания прошли;

С одеждой бренною земли

Оковы зла с нее ниспали.

Узнай! давно ее мы ждали!

Ее душа была из тех,

Которых жизнь - одно мгновенье

Невыносимого мученья,

Недосягаемых утех:

Творец из лучшего эфира

Соткал живые струны их,

Они не созданы для мира,

И мир был создан не для них!

Ценой жестокой искупила

Она сомнения свои...

Она страдала и любила -

И рай открылся для любви!"

И Ангел строгими очами

На искусителя взглянул

И, радостно взмахнув крылами,

В сиянье неба потонул.

И проклял Демон побежденный

Мечты безумные свой,

И вновь остался он, надменный,

Один, как прежде, во вселенной

Без упованья и любви!..

Надо читать целиком, чтобы погрузиться в эти переживания..

[феня aka наталья]

Рождественский Роберт

- Отдать тебе любовь?

- Отдай!

- Она в грязи...

- Отдай в грязи!..

- Я погадать хочу...

- Гадай.

- Еще хочу спросить...

- Спроси!..

- Допустим, постучусь...

- Впущу!

- Допустим, позову...

- Пойду!

- А если там беда?

- В беду!

- А если обману?

- Прощу!

- "Спой!"- прикажу тебе..

- Спою!

- Запри для друга дверь...

- Запру!

- Скажу тебе: убей!..

- Убью!

- Скажу тебе: умри!..

- Умру!

- А если захлебнусь?

- Спасу!

- А если будет боль?

- Стерплю!

- А если вдруг - стена?

- Снесу!

- А если - узел?

- Разрублю!

- А если сто узлов?

- И сто!..

- Любовь тебе отдать?

- Любовь!..

- Не будет этого!

- За что?!

- За то, что

не люблю рабов.

1969

Будь, пожалуйста,

послабее.

Будь,

пожалуйста.

И тогда подарю тебе я

чудо

запросто.

И тогда я вымахну -

вырасту,

стану особенным.

Из горящего дома вынесу

тебя,

сонную.

Я решусь на все неизвестное,

на все безрассудное,-

в море брошусь,

густое,

зловещее,-

и спасу тебя!..

Это будет

сердцем велено мне,

сердцем велено...

Но ведь ты же

сильнее меня,

сильней

и уверенней!

Ты сама готова спасти других

от уныния тяжкого.

Ты сама не боишься ни свиста пурги,

ни огня хрустящего.

Не заблудишься,

не утонешь,

зла не накопишь.

Не заплачешь

и не застонешь,

если захочешь.

Станешь плавной

и станешь ветреной,

если захочешь...

Мне с тобою -

такой уверенной -

трудно

очень.

Хоть нарочно,

хоть на мгновенье,-

я прошу,

робея,-

помоги мне в себя поверить,

стань

слабее

[Талисман]

Баллада о прокуренном вагоне (А.Кочетков)

- Как больно, милая, как странно,

Сроднясь в земле, сплетясь ветвями,-

Как больно, милая, как странно

Раздваиваться под пилой.

Не зарастет на сердце рана,

Прольется чистыми слезами,

Не зарастет на сердце рана -

Прольется пламенной смолой.

- Пока жива, с тобой я буду -

Душа и кровь нераздвоимы,-

Пока жива, с тобой я буду -

Любовь и смерть всегда вдвоем.

Ты понесешь с собой повсюду -

Ты понесешь с собой, любимый,-

Ты понесешь с собой повсюду

Родную землю, милый дом.

- Но если мне укрыться нечем

От жалости неисцелимой,

Но если мне укрыться нечем

От холода и темноты?

- За расставаньем будет встреча,

Не забывай меня, любимый,

За расставаньем будет встреча,

Вернемся оба - я и ты.

- Но если я безвестно кану -

Короткий свет луча дневного,-

Но если я безвестно кану

За звездный пояс, в млечный дым?

- Я за тебя молиться стану,

Чтоб не забыл пути земного,

Я за тебя молиться стану,

Чтоб ты вернулся невредим.

Трясясь в прокуренном вагоне,

Он стал бездомным и смиренным,

Трясясь в прокуренном вагоне,

Он полуплакал, полуспал,

Когда состав на скользком склоне

Вдруг изогнулся страшным креном,

Когда состав на скользком склоне

От рельс колеса оторвал.

Нечеловеческая сила,

В одной давильне всех калеча,

Нечеловеческая сила

Земное сбросила с земли.

И никого не защитила

Вдали обещанная встреча,

И никого не защитила

Рука, зовущая вдали.

С любимыми не расставайтесь!

С любимыми не расставайтесь!

С любимыми не расставайтесь!

Всей кровью прорастайте в них,-

И каждый раз навек прощайтесь!

И каждый раз навек прощайтесь!

И каждый раз навек прощайтесь!

Когда уходите на миг!

[Мусия_Лаймусия]

Баллада о прокуренном вагоне (А.Кочетков)

любимое.

[Аська и Собаки]

о! какая изумительная тема!

В юности настолько увлекалась поэзией, что даже была тетрадочка, куда переписывала любимые стихи... Маяковский, Ахматова, Цветаева...

САМОЕ любимое

Р. Киплинг, пер.С. Маршака Если...

О, если ты покоен, не растерян,

Когда теряют головы вокруг,

И если ты себе остался верен,

Когда в тебя не верит лучший друг,

И если ждать умеешь без волненья,

Не станешь ложью отвечать на ложь,

Не будешь злобен, став для всех мишенью,

Но и святым себя не назовешь,

И если ты своей владеешь страстью,

А не тобою властвует она,

И будешь тверд в удаче и в несчастье,

Которым, в сущности, цена одна,

И если ты готов к тому, что слово

Твое в ловушку превращает плут,

И, потерпев крушенье, можешь снова -

Без прежних сил - возобновить свой труд,

И если ты способен все, что стало

Тебе привычным, выложить на стол,

Все проиграть и вновь начать сначала,

Не пожалев того, что приобрел,

И если можешь сердце, нервы, жилы

Так завести, чтобы вперед нестись,

Когда с годами изменяют силы

И только воля говорит: "Держись!" -

И если можешь быть в толпе собою,

При короле с народом связь хранить

И, уважая мнение любое,

Главы перед молвою не клонить,

И если будешь мерить расстоянье

Секундами, пускаясь в дальний бег, -

Земля - твое, мой мальчик, достоянье!

И более того, ты - человек!

И с другой стороны -

Марина Цветаева

Легкомыслие!- Милый грех,

Милый спутник и враг мой милый!

Ты в глаза мне вбрызнул смех,

и мазурку мне вбрызнул в жилы.

Научив не хранить кольца,-

с кем бы Жизнь меня ни венчала!

Начинать наугад с конца,

И кончать еще до начала.

Быть как стебель и быть как сталь

в жизни, где мы так мало можем...

- Шоколадом лечить печаль,

И смеяться в лицо прохожим!

Е. Евтушенко

Не уставай быть не усталым,

Неудержим, неуловим.

Не уставай быть добрым малым,

Но лучше - добрым и большим.

Не уставай от сумашествий,

Но ум бери в поводыри,

Всю жизнь свою самосожженствуй,

Но никогда не догори.

Не уставай в тех ожиданьях,

Каким вовек не сбыться въявь.

Не уставай в своих страданьях,

Но состраданье выше ставь.

Не уставай искать ответа

На то, на что ответа нет,

В неотвечаемости этой

Уже находится ответ.

[kengyry]

Иосиф Бродский

ПИСЬМА РИМСКОМУ ДРУГУ

(Из Марциала)

*

Нынче ветрено и волны с перехлестом.

Скоро осень, все изменится в округе.

Смена красок этих трогательней, Постум,

чем наряда перемены у подруги.

Дева тешит до известного предела -

дальше локтя не пойдешь или колена.

Сколь же радостней прекрасное вне тела:

ни объятье невозможно, ни измена!

*

Посылаю тебе, Постум, эти книги

Что в столице? Мягко стелют? Спать не жестко?

Как там Цезарь? Чем он занят? Все интриги?

Все интриги, вероятно, да обжорство.

Я сижу в своем саду, горит светильник.

Ни подруги, ни прислуги, ни знакомых.

Вместо слабых мира этого и сильных -

лишь согласное гуденье насекомых.

*

Здесь лежит купец из Азии. Толковым

был купцом он - деловит, но незаметен.

Умер быстро: лихорадка. По торговым

он делам сюда приплыл, а не за этим.

Рядом с ним - легионер, под грубым кварцем.

Он в сражениях Империю прославил.

Столько раз могли убить! а умер старцем.

Даже здесь не существует, Постум, правил.

*

Пусть и вправду, Постум, курица не птица,

но с куриными мозгами хватишь горя.

Если выпало в Империи родиться,

лучше жить в глухой провинции у моря.

И от Цезаря далеко, и от вьюги.

Лебезить не нужно, трусить, торопиться.

Говоришь, что все наместники - ворюги?

Но ворюга мне милей, чем кровопийца.

*

Этот ливень переждать с тобой, гетера,

я согласен, но давай-ка без торговли:

брать сестерций с покрывающего тела

все равно, что дранку требовать у кровли.

Протекаю, говоришь? Но где же лужа?

Чтобы лужу оставлял я, не бывало.

Вот найдешь себе какого-нибудь мужа,

он и будет протекать на покрывало.

*

Вот и прожили мы больше половины.

Как сказал мне старый раб перед таверной:

"Мы, оглядываясь, видим лишь руины".

Взгляд, конечно, очень варварский, но верный.

Был в горах. Сейчас вожусь с большим букетом.

Разыщу большой кувшин, воды налью им...

Как там в Ливии, мой Постум,- или где там?

Неужели до сих пор еще воюем?

*

Помнишь, Постум, у наместника сестрица?

Худощавая, но с полными ногами.

Ты с ней спал еще... Недавно стала жрица.

Жрица, Постум, и общается с богами.

Приезжай, попьем вина, закусим хлебом.

Или сливами. Расскажешь мне известья.

Постелю тебе в саду под чистым небом

и скажу, как называются созвездья.

*

Скоро, Постум, друг твой, любящий сложенье,

долг свой давний вычитанию заплатит.

Забери из-под подушки сбереженья,

там немного, но на похороны хватит.

Поезжай на вороной своей кобыле

в дом гетер под городскую нашу стену.

Дай им цену, за которую любили,

чтоб за ту же и оплакивали цену.

*

Зелень лавра, доходящая до дрожи.

Дверь распахнутая, пыльное оконце.

Стул покинутый, оставленное ложе.

Ткань, впитавшая полуденное солнце.

Понт шумит за черной изгородью пиний.

Чье-то судно с ветром борется у мыса.

На рассохшейся скамейке - Старший Плиний.

Дрозд щебечет в шевелюре кипариса.

Иосиф Бродский

НАТЮРМОРТ

Verra la morte e avra i tuoi occhi.

C. Pavese

«Придет смерть, и у нее

будут твои глаза»

Ч. Павезе

1

Вещи и люди нас

окружают. И те,

и эти терзают глаз.

Лучше жить в темноте.

Я сижу на скамье

в парке, глядя вослед

проходящей семье.

Мне опротивел свет.

Это январь. Зима

Согласно календарю.

Когда опротивеет тьма.

тогда я заговорю.

2

Пора. Я готов начать.

Неважно, с чего. Открыть

рот. Я могу молчать.

Но лучше мне говорить.

О чем? О днях. о ночах.

Или же - ничего.

Или же о вещах.

О вещах, а не о

людях. Они умрут.

Все. Я тоже умру.

Это бесплодный труд.

Как писать на ветру.

3

Кровь моя холодна.

Холод ее лютей

реки, промерзшей до дна.

Я не люблю людей.

Внешность их не по мне.

Лицами их привит

к жизни какой-то не-

покидаемый вид.

Что-то в их лицах есть,

что противно уму.

Что выражает лесть

неизвестно кому.

4

Вещи приятней. В них

нет ни зла, ни добра

внешне. А если вник

в них - и внутри нутра.

Внутри у предметов - пыль.

Прах. Древоточец-жук.

Стенки. Сухой мотыль.

Неудобно для рук.

Пыль. И включенный свет

только пыль озарит.

Даже если предмет

герметично закрыт.

5

Старый буфет извне

так же, как изнутри,

напоминает мне

Нотр-Дам де Пари.

В недрах буфета тьма.

Швабра, епитрахиль

пыль не сотрут. Сама

вещь, как правило, пыль

не тщится перебороть,

не напрягает бровь.

Ибо пыль - это плоть

времени; плоть и кровь.

6

Последнее время я

сплю среди бела дня.

Видимо, смерть моя

испытывает меня,

поднося, хоть дышу,

эеркало мне ко рту,-

как я переношу

небытие на свету.

Я неподвижен. Два

бедра холодны, как лед.

Венозная синева

мрамором отдает.

7

Преподнося сюрприз

суммой своих углов

вещь выпадает из

миропорядка слов.

Вещь не стоит. И не

движется. Это - бред.

Вещь есть пространство, вне

коего вещи нет.

Вещь можно грохнуть, сжечь,

распотрошить, сломать.

Бросить. При этом вещь

не крикнет: «Еб--а мать!»

8

Дерево. Тень. Земля

под деревом для корней.

Корявые вензеля.

Глина. Гряда камней.

Корни. Их переплет.

Камень, чей личный груз

освобождает от

данной системы уз.

Он неподвижен. Ни

сдвинуть, ни унести.

Тень. Человек в тени,

словно рыба в сети.

9

Вещь. Коричневый цвет

вещи. Чей контур стерт.

Сумерки. Больше нет

ничего. Натюрморт.

Смерть придет и найдет

тело, чья гладь визит

смерти, точно приход

женщины, отразит.

Это абсурд, вранье:

череп, скелет, коса.

«Смерть придет, у нее

будут твои глаза».

10

Мать говорит Христу:

- Ты мой сын или мой

Бог? Ты прибит к кресту.

Как я пойду домой?

Как ступлю на порог,

не поняв, не решив:

ты мой сын или Бог?

То есть, мертв или жив?

Он говорит в ответ:

- Мертвый или живой,

разницы, жено, нет.

Сын или Бог, я твой.

[Upka]

Вот одно из моих любимых стихотворений Юрия Шевчука

Иногда я Моцарт, иногда – Сальери.

Стал петлею нотной в потном Англитере.

Окна на Исаакий, купола под снегом,

Вьюга амфибрахий заметает следом.

Вьюга замотала, хочется напиться,

Стать пустым каналом или мертвой птицей.

Хочется покоя, ангелов на крыше,

Выйти из запоя и чтоб всё потише...

Хочется иного неба и обоев.

Петербург, не ново умирать тобою.

Поечму я лезу в петлю в Англетере?

А нужно до зарезу это новой вере.

Что же, получите короля Пальмиры!

Только не ищите, нет в карманах лиры.

Я её поставил под Рязанью в сени.

Иногда я Сталин, иногда Есенин.

[Olgusia&Pitt]

в оригинале - и курок не смогу над виском нажать (а то у вас даже не в рифму получилось )

да, простите, строчку забыла(( но смысл сохранился - это главное!

[Ната и Шерри]

не удержалась... Вот оно, целиком

ЛИЛИЧКА!

Вместо письма

Дым табачный воздух выел.

Комната -

глава в крученыховском аде.

Вспомни -

за этим окном

впервые

руки твои, исступленный, гладил.

Сегодня сидишь вот,

сердце в железе.

День еще -

выгонишь,

можешь быть, изругав.

В мутной передней долго не влезет

сломанная дрожью рука в рукав.

Выбегу,

тело в улицу брошу я.

Дикий,

обезумлюсь,

отчаяньем иссечась.

Не надо этого,

дорогая,

хорошая,

дай простимся сейчас.

Все равно

любовь моя -

тяжкая гиря ведь -

висит на тебе,

куда ни бежала б.

Дай в последнем крике выреветь

горечь обиженных жалоб.

Если быка трудом уморят -

он уйдет,

разляжется в холодных водах.

Кроме любви твоей,

мне

нету моря,

а у любви твоей и плачем не вымолишь отдых.

Захочет покоя уставший слон -

царственный ляжет в опожаренном песке.

Кроме любви твоей,

мне

нету солнца,

а я и не знаю, где ты и с кем.

Если б так поэта измучила,

он

любимую на деньги б и славу выменял,

а мне

ни один не радостен звон,

кроме звона твоего любимого имени.

И в пролет не брошусь,

и не выпью яда,

и курок не смогу над виском нажать.

Надо мною,

кроме твоего взгляда,

не властно лезвие ни одного ножа.

Завтра забудешь,

что тебя короновал,

что душу цветущую любовью выжег,

и суетных дней взметенный карнавал

растреплет страницы моих книжек...

Слов моих сухие листья ли

заставят остановиться,

жадно дыша?

Дай хоть

последней нежностью выстелить

твой уходящий шаг.

26 мая 1916, Петроград

Цветаева, тоже разрыв души..

"Я не хочу - не могу -

и не умею Вас обидеть."

Так из дому, гонимая тоской,

- Тобой! - всей женской памятью, всей жаждой,

Всей страстью - позабыть! - Как вал морской,

Ношусь вдоль всех штыков, мешков и граждан.

О вспененный высокий вал морской

Вдоль каменной советской Поварской!

Над дремлющей борзой склонюсь - и вдруг -

Твои глаза! - Все руки по иконам -

Твои! - О, если бы ты был без глаз, без рук,

Чтоб мне не помнить их, не помнить их, не помнить!

И, приступом, как резвая волна,

Беру головоломные дома.

Всех перецеловала чередом.

Вишу в окне. - Москва в кругу просторном.

Ведь любит вся Москва меня! - А вот твой дом...

Смеюсь, смеюсь, смеюсь с зажатым горлом.

И пятилетний, прожевав пшено:

- "Без Вас нам скучно, а с тобой смешно"...

Так, оплетенная венком детей,

Сквозь сон - слова: "Боюсь, под корень рубит -

Поляк... Ну что? - Ну как? - Нет новостей?"

- "Нет, - впрочем, есть: что он меня не любит!"

И, репликою мужа изумив,

Иду к жене - внимать, как друг ревнив.

Стихи - цветы - (И кто их не дает

Мне за стихи?) В руках - целая вьюга!

Тень на домах ползет. - Вперед! Вперед!

Чтоб по людскому цирковому кругу

Дурную память загонять в конец, -

Чтоб только не очнуться, наконец!

Так от тебя, как от самой Чумы,

Вдоль всей Москвы - ....... длинноногой

Кружить, кружить, кружить до самой тьмы -

Чтоб, наконец, у своего порога

Остановиться, дух переводя...

- И в дом войти, чтоб вновь найти - тебя!

[Margi]

натнулась на тему, перечитала и...

[Denis&Alla]

Отличная тема! :thumbup: :thumbup:

Сергей Есенин

До свиданья, друг мой, до свиданья.

Милый мой, ты у меня в груди.

Предназначенное расставанье

Обещает встречу впереди.

До свиданья, друг мой, без руки, без слова,

Не грусти и не печаль бровей,—

В этой жизни умирать не ново,

Но и жить, конечно, не новей.

1925